Феминизм и Организованный Анархизм

Введение

Этот документ был подготовлен Бразильской анархистской координацией [Coordenação Anarquista Brasileira] (CAB), группой анархистских организаций, действующих совместно по всей Бразилии. Документ переведен и перепечатан здесь с разрешения наших сестринских организаций, участвующих в CAB.

Документ также послужил отправной точкой в недавних дискуссиях о феминизме в Black Rose / Rosa Negra. Мы надеемся, что, впервые опубликовав этот текст на английском языке, мы сможем расширить его охват и влияние.

Перевод на английский Энрике Герреро-Лопеса

Наша концепция Феминизма с точки зрения Организованного анархизма

Женщины, входящие в состав организаций, составляющих Бразильскую анархистскую координацию (CAB), считают себя частью давней традиции женщин-анархисток, которые осуждали и радикально боролись против гендерного угнетения; поэтому эксплуатация труда также приобретает для нас особую форму. Мы являемся частью многих и многих женщин-анархисток, которые, хотя и были стерты историей тех, кто сверху, столкнулись с насилием, с которым сталкиваемся мы как женщины; женщин, которые определяли новые способы любви и проблематизировали буржуазную модель семьи, лежащую в основе системы; женщин, которые реагировали на насилие мачо, часто исходящее от их собственных товарищей; самоучек, которые продвигали грамотность и представляли себе освободительное образование, которые действовали в прессе, создавая и публикуя либертарные газеты; женщин, которые брали в руки оружие! Эти бесстрашные и непокорные женщины боролись против угнетающей системы за достойную и свободную жизнь и посеяли семена освобождения по всему миру. Есть много безымянных женщин-бойцов, вычеркнутых из истории людьми. Многие ушли до нас, многих нет с нами. Мы несем их наследие в себе.

Эта история началась не с нас, и она не закончится завтра. В ней много насилия и много дел.

Как анархистки, мы считаем, что феминизм и борьба с патриархатом, а также антирасистская и антиколониальная борьба являются основополагающими стратегиями для разрушения этой системы. Мы понимаем, что властные отношения структурированы особым образом, и их необходимо понять, если мы хотим разрушить систему угнетения в целом. Мы верим в развитие активистов, которые активно участвуют в народных организациях; которые развивают действия через прямое действие и прямую демократию. В этом смысле мы выступаем за феминизм, ориентированный на классовую борьбу и низовой феминизм. Наш феминизм - это социальная и коллективная борьба. Мы не верим в специализацию феминистской борьбы, вместо этого мы считаем, что феминизм должен проходить через все наши организации; что феминистские формулировки и методологии могут быть направлены не на индивидуальную свободу, а на завоевание свободы каждой территории и каждого угнетенного тела.

Это то, на чем мы стоим.

Каковы наши принципы?

Исторически анархизм боролся с различными видами угнетения, которым подвергались люди снизу, поэтому он понимал, что угнетенные выходят за рамки ограниченной классовой категории. Приняв широкое видение класса[1], анархизм указал на идею о том, что угнетение, которому мы подвергаемся, структурировано самым разнообразным образом. Таким образом, феминизм, на который мы претендуем как анархистки, не может иметь в своем центре только идею класса, например. Такой подход привел бы нас к поверхностному анализу, в котором гендер и раса не имели бы значения, а значит, мы не были бы близки к той социальной реальности, которую мы переживаем. В конце концов, такой подход также не соответствовал бы нашей концепции анархизма.

Именно из-за анализа, ограниченного только классом, в движении чернокожих существуют, например, пространства, где вопрос гендера отходит на второй план, а черные женщины замалчиваются. Или, с другой стороны, не обращая внимания на класс, мы рискуем разработать анализ, оторванный от материальной реальности, например, вопроса о черной периферии. Точно так же существуют женские пространства, где не обсуждается ни класс, ни раса, и работающие женщины и черные женщины не могут встретиться, а тем более соотнести себя с выступлениями и дискуссиями, которые там происходят. Или же есть пространства, где класс занимает центральное место, вопросы расы и гендера отходят на второй план, и белые и небелые женщины не чувствуют себя комфортно или вообще не соотносят себя с ними.

Мы понимаем, что гендерное угнетение коррелирует с расовым и классовым, и это то, что меняется в зависимости от социальных и материальных контекстов, в которые попадают субъекты. В этом смысле идея «интерсекциональности» служит нам инструментом анализа господства, помогая понять некоторые вопросы. В этом смысле мы понимаем, что угнетение носит сквозной характер (оно пересекает другие угнетения и пересекается с ними), присутствуя во всех сферах нашей жизни и общества. Однако мы не можем исходить из этого и путать этот сквозной характер с идеей о том, что угнетения абсолютно однородны или что они являются просто суммой нескольких типов угнетения. Более того, мы должны рассматривать социальную реальность как конструктор угнетения, а не как его следствие. В то же время мы не можем думать только о вопросах теории или идеологии, не рассматривая и не понимая, как все происходит на практике (и материально), чтобы не упустить из виду тот факт, что наш феминизм далек от индивидуального освобождения или поведения, а является социальной и коллективной борьбой.

Поэтому для нас, членов CAB, наш феминизм может быть только «феминизмом тех, кто снизу», который учитывает условия гендерного, расового, классового и сексуального разнообразия, понимая, что эти элементы и их властные отношения вместе структурируют отношения господства, которые проходят через нас.

Короче говоря, мы считаем, что наш феминизм, как анархисток-эспецифисток, должен быть ориентированным на классовую борьбу, антирасистским, антикапиталистическим, неэксклюзивным (и транс-инклюзивным) феминизмом с революционной перспективой, направленной на разрыв с государством.

Критика Европоцентристского либерального феминизма

Как женщины-анархистки, которые верят в борьбу вместе с теми, кто снизу, мы не согласны с европоцентристским либеральным феминизмом и критикуем его. В ходе своего развития либеральный феминизм ориентировался на индивидуальные свободы, выражая и отстаивая мнение, что «мы все равны». На этом пути он попытался приравнять женщин к белым буржуазным мужчинам, требуя для женщин тех же прав. Как и концепции либерализма, этот феминизм в конечном итоге выдвигает требования, ограниченные уровнем индивидуализма.

Таким образом, наша критика либерального феминизма сводится к тому, что он выступает только за индивидуальное освобождение, не задумываясь о классе. Таким образом, он воспроизводит капиталистическую логику, когда думает об эмансипации женщин только как о признании и социальной мобильности, например, в обществе, которое остается неравным. В этой концепции женщины имеют право работать на тех же рабочих местах, что и мужчины, но, когда они там работают, логика неравенства продолжает воспроизводиться. Либеральный феминизм присвоил себе концепции и принципы, которые исторически возникли в народной и женской борьбе. Он присваивает многие понятия в искаженном виде, чтобы они соответствовали либеральным и неолиберальным установкам. Это присвоение во многом служит капитализму. Одним из примеров является использование самой идеи равенства рынком с его массовой пропагандой, которая способствует натурализации предполагаемого «равенства», которое уже существует, натурализуя логику капитализма и государства, которые остаются нетронутыми. Таким образом, рынок питает ложную иллюзию равенства, проповедуя в качестве «расширения прав и возможностей» то, что женщины могут «преуспеть в крупных компаниях», на государственных должностях и т. д., достигая высоких постов или лидерства в рамках меритократической логики. Однако, оказавшись на этих должностях, они продолжают работать на систему и в ее рамках, не задаваясь вопросом, почему другие женщины не «преуспели», не приписывая это неравенство капиталистической системе.

Этот процесс искажения произошел и с концепцией «расширения прав и возможностей», контуры которой были сформированы благодаря фрейрианской критической педагогике. Важно помнить, что это понятие зародилось в народных движениях и было в искаженном виде присвоено либеральным феминизмом. Поэтому, когда мы говорим о расширении прав и возможностей, мы должны отталкиваться от его коллективных корней. Только коллективное расширение прав и возможностей изменит ситуацию в борьбе женщин.

Для либерального феминизма достаточно симулировать «равенство» внутри самой капиталистической системы. Для нас же необходимо свергнуть капитализм и государство. И это является условием для построения подлинной свободы и равенства для женщин. В этом смысле мы также отмечаем, что должны выйти за рамки европоцентристского характера этого феминизма. Для этого мы берем за точку отсчета анализ, который строят курдские женщины, и их критику европоцентристского характера, который повлиял на построение феминизма в мире. Нам необходимо построить феминизм, стоящий ногами на земле нашей собственной латиноамериканской реальности. И это можно сделать через понимание нашей собственной истории и нашего собственного построения (construction) как латиноамериканских женщин, используя наш опыт и наши накопления, деконструируя и конструируя концепции, основанные на нашей конкретной реальности.

За Трансфеминизм

Для нас, женщин-анархисток и эспецифисток, чрезвычайно важно продвигать концепцию феминизма, которую мы хотим построить на национальном уровне. Поэтому необходимо четко заявить, что наш феминизм включает в себя транс-людей (мужчин и женщин). По этой причине мы не причисляем себя к «радикальному феминизму» (или к транс-эксклюзивному феминизму), потому что, как анархисты, мы выступаем за прекращение всякого господства в обществе. Для нас бессмысленно думать о феминизме, который исключает угнетенных, тех, кто подвергается насилию и расправам со стороны трансфобии, которая ежедневно пронизывает наше общество. Мы должны сохранять и защищать достоинство, уважение и права всех людей, абсолютно всех человеческих существ. Конечно, мы не можем не связать гетеронормативность с мачизмом. Это фактор, который в конечном итоге находит отклик в дискуссиях о построении семьи и работы. Поэтому важно рассматривать вопрос маскулинности и как гендерную дискуссию, поскольку мы все подвержены влиянию этого фактора и того, как люди его воспринимают.

Отказ от феминизма, ориентированного исключительно на женщин

Мы также считаем, что эксклюзивные пространства важны для укрепления людей определенной социальной группы и что мы должны понимать и уважать их потребности. Поэтому мы не видим проблем в создании эксклюзивных пространств (мы также понимаем их силу, важность и необходимость), когда возникают требования в пространствах, которые мы строим, но мы понимаем, что движение не должно происходить только таким образом. В этом смысле мы также считаем, что нам нужны смешанные пространства, потому что гендер – это то, что затрагивает реальность мужчин и женщин, а не только женщин. Мужчины также испытывают давление со стороны общества, требующего от них проявлять свою мужественность таким образом, который здравый смысл уже определил для них сотни лет назад. Поэтому мы понимаем, насколько важно, чтобы у мужчин также было свое пространство для обучения, дискуссий и дебатов, чтобы они могли думать о новых способах поведения в политической и социальной сфере; пересматривать установки и пороки, которые структура общества мачизма заставляет их воспроизводить ежедневно, будь то в личной, профессиональной или политической жизни. Мы также должны понимать, что включение цисгендерных мужчин отличается от включения транс-людей. Мы понимаем, что, например, транс женщина должна быть включена в эксклюзивное женское пространство, а транс мужчина – в мужское, и оба должны быть приняты в этих пространствах.

Пропаганда расширения социальных прав через народную борьбу и прямые действия

Учитывая, что борьба женщин часто должна идти через завоевание очень базовых программ, которые останутся в ведении государства, мы считаем, что не должны отказываться от этих программ, поскольку мы не можем ждать революции, чтобы завоевать базовые права. Другими словами, мы не можем работать только с программой-максимум. Социальная революция будет строиться в ежедневных процессах борьбы и народной силы, в продвижениях и завоеваниях большего количества политик и прав, а также в их поддержании.

Женщины первыми оказываются обделенными вниманием, их первыми увольняют в кризис, они больше всех страдают от роста стоимости продуктов питания и стоимости жизни. Что касается материнства, то сами пространства воспроизводства материнства в конечном итоге присваиваются государством (дородовые, дневные центры и т. д.). Мы ведем борьбу за эти базовые директивы в рамках государства, потому что оно должно гарантировать эти права, а если государство их не предоставляет, мы должны отнять их своими руками и своей борьбой. Так мы защищаем борьбу за жилье, детские сады, гуманизированные роды и лучшую помощь в больницах, образование и здравоохранение, которые непосредственно влияют на жизнь обычных женщин.

Мы осознаем, что предъявляем требования к государству и в то же время жаждем его конца. С другой стороны, наша позиция – это позиция противостояния, а не просьбы к государству. Мы противостоим государству, чтобы оно могло предоставить сегодня то, что необходимо для жизни женщин снизу. В этом смысле мы решили использовать термин «публичная политика» вместо термина «реформы». То, чего мы требуем в противостоянии с государством, – это жизнеспособность государственной политики, которая изменит жизнь женщин. И это всегда требование прав, которые приходят через борьбу и народные организации. Наряду с этим мы верим в самостоятельные усилия женщин в своих сообществах и стремимся к этому. В то время как государство не гарантирует политику, способную обеспечить необходимый минимум, мы должны создавать, поддерживать и защищать, вместе с сообществами, самоуправляемые и автономные усилия, направленные на организацию коллективных возможностей для жизни женщин. Поэтому мы должны развивать и проявлять солидарность с опытом коллективной самоорганизации по уходу за детьми, возможностями создания «кооперативов» или кооперативной работы, которые служат средством поддержания женщин в их сообществах. Этот опыт – процесс, способствующий построению народной силы, самоуправлению, автономии и расширению прав и возможностей работающих женщин и женщин снизу. Это принципы, которые мы защищаем, и поэтому они также являются нашими задачами и ответственностью.

Таким образом, мы поддерживаем женщин снизу в этой борьбе за базовые права, но она должна привести к революционным преобразованиям. В этих усилиях мы выступаем за народную борьбу и прямое действие в завоевании прав и продвижении к народной силе, наряду со стратегией самообороны, не только в физическом смысле, но и как коллективная позиция, продуманная, разработанная и проработанная вместе с нашими товарищами. В этом процессе мы ежедневно, в борьбе, строим разрыв с государством, капитализмом и патриархатом и продвижение к построению самоорганизации и автономии.

Вооруженные этими широкими принципами и строящие феминизм, основанный на взаимосвязи теории и практики, мы стоим в рядах женской борьбы, как анархистки и феминистки! Пусть феминизм станет реальностью для женщин снизу и пусть женская борьба растет и распространяется с воинственностью, взаимопомощью и сестринством во всех уголках мира!

За народную силу!

За жизнь, полную достоинства, свободы, а не покорности!

За тех, кто борется!

[1] Подробнее об этом в книге «Социальный анархизм и Организация», часть 2 «Социальный анархизм, классовая борьба и отношения между центром и периферией».