От русского революционного общества к женщинам
Одна из последних прокламаций 1870 года, напечатанных в первой половине года в Женеве в типографии Чернецкого. Ее автор является, скорее всего, В. А. Зайцев (1842-1882) – русский публицист, сотрудник журнала «Русское слово», выехавший в 1869 году за границу, где вступил в I Интернационал и тесно сотрудничал с Бакуниным. Прокламация зарегистрирована впервые в III отделении 20 апреля 1870 года.
История юридического развития человеческий обществ поставила вас повсюду в положение безусловной подчиненности мужчине. Создавая законы гражданские, имея в виду только свои интересы, мужчина отвел вам около себя место наложницы и кухарки. Поставленные вне всех сфер общественных, которые дают хоть малейшую возможность развития человеческого, вы сами по себе ничто и получаете значение только тогда, когда церковь и Х т. Свода законов припрягут вас к мужчине. Никакой усиленный труд, никакая самостоятельная деятельность не выводят вас из-под этой унизительной подчиненности. Все законы написаны в таком духе, что самая талантливейшая из вас поставлена ниже самого глупого мужчины. Вас учат танцевать и вышивать по канве: вас учат уметь льстить и угождать папеньке, дяденьке, мужу и, особенно, жениху; вас учат хитрить, обманывать и нравиться – вас развращают и извращают с самого детства, вот и вся программа вашего образования, вот все знания, которые вы приносите с собой в жизнь. Зная, что вы ничего не знаете, пока вас не пристегнут к мужчине, вы лезете из кожи вон, чтоб кому-нибудь понравиться; вы ищете жениха богатенького, так уж вам с детства и няньки, и гувернантки, и маменьки приказывают. Любовь и привязанность, истинное влечение и правдивая страсть редкость между вами, как и вообще между людьми. Вы лжете, давая клятву жениху, лжете под венцом, лжете потом и целую жизнь. Отношения, основанные на лжи, рано или поздно разрываются, вы ищете выхода из них, ищете удовлетворения. Если, выйдя замуж, вам случится полюбить другого – тогда вас проклинают и закон гражданский, написанный фрачниками, и церковь, управляемая рясниками; общество гонит вас, и гонения эти вы навлекаете на себя именно тогда, когда вы решитесь, может быть, не солгать. Мужчины, судящие вас, начиная с самого развратника Александра II, только о том и помышляют, как бы побольше завести наложниц. Вот место, отведенное вам законодателями в гражданском обществе. Из институтов и пансионов вы выходите совершенными невеждами, вы не имеете даже тех жалких сведений, которые выносят мужчины из царских школ. Становясь матерями, вы приносите страшный вред людям – вы портите детей, потому что не имеете никакого понятия ни об уходе за ними, ни о воспитании; причина тому лежит в вашем невежестве, вам ни слова не говорят об этих предметах, считая их вздорными. От обмана вы ни на шаг не отходите: при людях вы любите мужа и ласкаете детей, а за глаза вы ненавидите мужа и равнодушны к детям. Вы занимаетесь только своей внешностью, своими тряпками, потому что, выйдя замуж, вы не перестаете желать нравиться и щеголяете друг перед другом своими любовниками. Так идет жизнь ваша, если вы принадлежите к привилегированному классу общества. Ну, а бедные что делают? Они умирают от голода и холода с иглой в руках или попадают сначала к какому-нибудь подлецу кавалергарду или другому императорскому опричнику, потом идут, все спускаясь и спускаясь, по мере утраты свежести, пока не попадут, наконец, в публичный дом, где их доконает отчаянный разгул и полиция. Проклятия сыплются на них со всех сторон, редко кто не оттолкнет их от себя с презрением. Совсем другое в аристократическом мире, там вы добиваетесь как бы попасть в наложницы к императору или великому князю, к Шувалову[1] или другому временщику-мерзавцу. Тогда вы становитесь сильными мира, грабительницами и притеснительницами; в этом случае вас не клянут, а, напротив, раболепствуют перед вами. Есть между вами скромные и добрые, любящие и честные, как говорят, обыкновенно, в обществе; но и их участь горькая. Они век свой моют и полощут, варят и жарят на своих мужей-повелителей; они любят детей своих искренно, но, тем не менее, портят их вследствие невежества, которым наделили их и родители, и школа. Вот как вы существуете из рода в род, из поколения в поколение. Сами подумайте и скажите, можно ли назвать такое существование человеческим?
Многие из вас давно уже серьезно задались этим вопросом и ищут себе выхода из общественной и семейной тесноты. Их прозвали нигилистками и стали гнать. За что же? За то, что они отделились от лагеря тунеядствующих эксплуататоров и жадно бросились на науку и труд. Они правы: только трудящийся человек может представлять собой единицу в человеческом обществе и в силу этого требовать себе человеческих прав. В этом отношении между мужчиной и женщиной нет разницы; тунеяды обоих полов обречены на бесправие и на погибель, право на жизнь имеют только работники и работницы. Оставаясь исключительно дочерью или наложницей, женщина не может требовать так называемой эмансипации – такое требование нелепость. Нигилистки наши поняли это и принялись за труд. Заводя ассоциации, они думали достигнуть возможности жить своим трудом и в силу этого стать независимыми от мужчины. Правительство начало их гнать и преследовать – ассоциации не удались; развратный Александр II причислил к публичным женщинам всех тех, которые хотели перестать жить на счет крестьянского труда и велел им выдать желтые билеты[2]. – Итак: учиться вам не позволяют и своим трудом ассоциационным жить не дают. Не возмущайтесь, иначе и быть не может. Как же вы хотите, чтоб эксплуататоры ваши сами дали вам в руки средства освободиться от них? Не ждите от них такой наивности и знайте вперед, что всякая попытка ваша встать на ассоциационный труд будет подавлена ими. Где же искать вам выхода? Ищите его в социальной революции. Только после такой революции, которая уничтожит всякое эксплуататорство, настанет для вас возможность человеческого существования. Ваше дело неразрывно связано с общим делом всего притесненного работающего народа. Разрушайте вместе с ним помещичью империю; разрушайте ее со всем навязанным народу законодательством. Тогда только откроется свободное поле ассоциационному женскому труду, тогда только вы сделаетесь производительными единицами в обществе, тогда только ваши права уравняются с правами мужчин. Только уничтожив частную собственность, можем мы уничтожить семью юридическую. Жить вне религии и вне брака народ не помешает никому – много есть всяких сект между ним, есть и безбрачники, к которым он относится с полной терпимостью. Нетерпимость и преследование всех проявлений воли идут от царя, помещиков и всяких других эксплуататоров. Народ уничтожит и царя, и помещиков, и всех эксплуататоров, потому что они народу жить не дают. Вся земля, все фабрики и заводы, все мастерские, все орудия труда, все пути сообщения, телеграфы, и прочее и прочее будут принадлежать артелям работников и равноправных сними работниц. Эти производительные артели устроятся сообразно с географическими и этнографическими условиями каждой местности, и все свяжутся между собой федеративной солидарностью.
Вот цель, вот программа великой народной революции. Час народного освобождения близок! Горе и нужда, притеснения и лишения, в которых живет народ, дошли до крайних пределов. Он восстанет и сотрет с лица земли всех своих притеснителей. Но для того, чтоб был успех на стороне революции, нужно организовать наши силы. Приставайте и вы к организации; внесите в нее вашу силу.
Особенности вашей природы, отличающие вас черты характера и ума пополнят нашу деятельность, она сделается тогда всесторонней. Идите же вместе с нами в народ. Ваши интересы тесно связаны с его интересами. Вы не раз уже доказали и свою преданность делу народного освобождения; и свою смелость и свою стойкость. Мы зовем вас на общую революционную работу и встретимся с вами, как равные с равными. – Гибель тунеядцам и да здравствует артельный труд!
[1] П. А. Шувалов – управляющий III отделением, начальник штаба корпуса жандармов.
[2] Лицензия на занятие проституцией в Российской Империи.